«Группа снова начала выступать и Стив спросил, не хочу ли я сделать что-нибудь в качестве техника», – вспоминает Дейв, «и я сказал, ‘Слушай, я сделаю тебе несколько осветительных устройств’. Я всегда умел делать подобные штуки, разбирал и собирал назад разные вещи. Я использовал церковные витражи. Думаю, у Стива они остались до сих пор. Я вынул цветы, вставил обычные цветные лампы, к которым подвел провода, присоединил выключатели, и они включались и выключались, мигая разноцветными огнями. И я все сделал это сам, правда».
К сожалению, не все взрывы Дейва были подконтрольны группе, и в один прекрасный день он чуть не спалил дотла клуб Tramshed в Вулвиче, когда один из его «небольших взрывов» зашел слишком далеко. «[Дэйв] так любил собирать в кучу порошки, как никто другой», – вспоминает Вик Велла.
«Однажды я поджег Стива прямо на сцене», подтверждает Дейв. «Он надевал свое синтетическое трико, и я, в конце концов, направил на них огонь. Если я не доставал нужной пиротехники, я просто покупал кучу коробок фейерверков и высыпал их в контейнеры. Никогда не было известно, что придет в голову. Обычно я использовал коробки из-под старых банок от Swan Vesta [известная английская марка спичек — прим. пер.], табачных банок, наполнял их порохом, оставшимся от фейерверков. И все это воспламенялось от мельчайшей искры. Тот вечер был особым случаем, одним из первых больших выступлений за пределами Ист-Энда и я решил собрать этого барахла больше чем обычно. Мы думали, что ‘если этот концерт больше, чем обычно, то и шуму должно быть больше’. Но, конечно же, это все взорвалось! Это случилось как раз там, где стоял Стив, и я помню, как вспыхнули его брюки из ПВХ. Они расплавились, и ему пришлось соскребать их с ног вместе с волосами».
После нескольких первых концертов «они стали более искушенными», – как сказал Дейв, и он разработал дизайн самого первого задника сцены Iron Maiden, «чем, по сути, был провод с лампочками, которые мигали и вращались вокруг названия группы. Это было похоже на рекламу дешевого отеля, я думаю, но клиентам нравилось!» Намного меньше Дейв любит рассказывать о том, как он оказался на закрытой фабрике по производству светодиодов недалеко от Поплара и удирал оттуда с парой осветительных установок. Безусловно, постыдный поступок, который, однако, придал новый смысл выражению «золотые руки».
«Вик Велла продал мне самый первый примитивный осветительный прибор, используемый нами, который он сам и сделал», – говорит Дейв, «затем он придумал свою первую машину для сухого льда. Он прикрепил детали чайника внутри котла от старого пылесоса, мы закладывали туда лед и испарения льда выходили через трубу, которая была выведена при помощи ручки от метлы. Я должен был рано вставать и идти на старый рыбный рынок в Биллингсгейте и просить несколько кусков льда. Они начали меня узнавать, так как это происходило регулярно. После этого они стали откладывать мне большие куски льда». Самой изобретательной вещью, центральной частью шоу, которое Дэйв соорудил для группы, была ужасающая маска из папье-маше, которая помещалась по середине занавеса. В ее рот он вставил воронку, через которую выходил сухой лед. Позже вместо дыма стала появляться «кровь», которая била струей из перерезанных вен во время исполнения в конце шоу песни-гимна 'Iron Maiden'.
«Мой друг учился в художественном колледже, он сделал слепок моего лица и мы использовали его для оформления задника сцены», – говорит Дейв. «Это большое, жуткое лицо! И, конечно, мы дали ему кличку, Эдди-голова (Eddie the 'Ead), из шутки, которая ходила в те времена».
Дейв Мюррей специально для нас рассказал этот анекдот: «У жены был ребенок, но он родился с одной головой, без тела. ‘Не волнуйтесь’, – сказал доктор. ‘Принесите его через пять лет, вероятно, мы подыщем для него тело’. Прошло пять лет, и вот Эдди-голова, как его называли родители, сидит на камине, и входит отец. ‘Сынок’, – говорит он, сегодня особенный день. Это твой пятый день рождения и мы приготовили тебе подарок’. ‘О, нет’, – говорит Эдди, ‘только не еще одну гребаную шляпу!’»
Дэйв Лайтc: «Самый главный момент был во время исполнения 'Iron Maiden'. Мы дожидались фразы 'See the blood flow...' и я выливал искусственную кровь, которая вытекала изо рта маски. Я соорудил это устройство из трубки старого резервуарного насоса, который был соединен с банкой с фальшивой кровью, и мы были готовы к тому отрывку песни и начинали повсюду разбрызгивать кровь, лампочки зажигались, и огни начинали вращаться. Выглядело довольно глупо, я думаю, оглядываясь назад, но никто ничего подобного не делал в тех пабах, где мы играли, поэтому мы думаю, что это была фантастика».
«Я не помню, с чьего лица был сделан слепок для той маски», – говорит Стив Харрис. «Какого-нибудь уродливого ублюдка, кто бы это ни был. Дэйв Лайтс сделал эти лампочки вокруг логотипа группы. Были подводные фонарики, и бегающие туда-сюда огоньки. Все было небольшого размера, но благодаря этому нас запоминали. Мы хотели, чтобы нас знали и не забывали. Позади маски был насос, и искусственная кровь извергалась наружу. Каждый вечер Дуги был весь в бутафорской крови! Он был блондин, и ему никогда не удавалось отмыть пятна крови! Я спрашивал его: ‘Ты уверен, что не против этого?’, но знаете, в такие моменты я думал: ‘Очень жаль, если это так’, потому что это была классная часть шоу. А он отвечал: ‘Да все нормально, забей. Это нужно для шоу’. И мы веселились над этим.
Вторая версия головы, появившаяся позже была снова сконструирована Дэйвом Лайтcом, только на этот раз маска была из стекловолокна, ее размеры были больше, появились глаза, которые светились в моменты, когда огромные облака красного дыма извергались из искривленного рта в подходящие моменты. Но если сценическое шоу постепенно развивалось в полноценное театральное зрелище, чем оно в последствии и стало, то с музыкальной точки зрения не хватало важного элемента в мозаике — второго гитариста. Какое-то время группа билась за то, чтобы найти подходящего партнера Дэйву Мюррею, но никто из них не удовлетворял поставленным условиям. «Сперва мы попробовали гитариста по имени Пол Кейрнс (Paul Cairns), которого мы называли Безумный Мак», – говорит Дуг Сэмпсон, «но это было похоже на… Я не знаю. Но этого не должно было быть. Мы знали, что он нормально справится, потому что он неплохо играл, но, когда он был на сцене, мы знали, что этого не произойдет. Наш первый концерт снова был в Бриджхаусе. Была середина зимы, и на улице был 5-дюймовый слой снега, я бы не стал никого обвинять, если б он остался дома. Но я туда пришел, а Пол еще не появился. Он ушел покупать кожаный пояс или типа того и, естественно, вернулся очень поздно, что не делает ему чести, он опоздал на свой первый концерт».
Но Кейрнса сумел задержаться более чем на 3 месяца. Его сменщик Пол Тодд (Paul Todd) не смог придти даже на один концерт. «Его не отпустила подружка», – вспоминает причину увольнения Стив Харрис. Следующим был Тони Парсонс (Tony Parsons), который присоединился к группе в сентябре 1979 и продержался немногим более двух месяцев. «Он был хорошим гитаристом, но не таким как Дэйв, который делал то же самое в 10 раз лучше», – вспоминает Стив. «Много концертов мы играли вчетвером, поскольку Дэйв был так крут, что мог многое делать в одиночку. Мы всегда хотели второго гитариста, но угодить Дэйву было очень сложно».
Раз уж они играли живьем, собирая толпы, им было по барабану, кто будет стоять на сцене по другую сторону от Дейва. Пол ДиАнно понял, что вскоре группа заключит контракт со студией звукозаписи. «Я подумал, что мы обязательно заключим контракт», – говорит Пол, «хотя бы из-за сумасшедшей реакции, которую мы имели на шоу. А шоу были действительно хороши. Мы были феноменальной концертной группой. Не думаю, что мы это понимали тогда, но мы ими были. Концерты переполнялись чистой агрессией и адреналином. Мы были ровесниками наших фанатов, это позволило собрать огромную банду. Где бы мы ни играли, куда бы не шли, они нас поддерживали».
К сожалению, не все взрывы Дейва были подконтрольны группе, и в один прекрасный день он чуть не спалил дотла клуб Tramshed в Вулвиче, когда один из его «небольших взрывов» зашел слишком далеко. «[Дэйв] так любил собирать в кучу порошки, как никто другой», – вспоминает Вик Велла.
«Однажды я поджег Стива прямо на сцене», подтверждает Дейв. «Он надевал свое синтетическое трико, и я, в конце концов, направил на них огонь. Если я не доставал нужной пиротехники, я просто покупал кучу коробок фейерверков и высыпал их в контейнеры. Никогда не было известно, что придет в голову. Обычно я использовал коробки из-под старых банок от Swan Vesta [известная английская марка спичек — прим. пер.], табачных банок, наполнял их порохом, оставшимся от фейерверков. И все это воспламенялось от мельчайшей искры. Тот вечер был особым случаем, одним из первых больших выступлений за пределами Ист-Энда и я решил собрать этого барахла больше чем обычно. Мы думали, что ‘если этот концерт больше, чем обычно, то и шуму должно быть больше’. Но, конечно же, это все взорвалось! Это случилось как раз там, где стоял Стив, и я помню, как вспыхнули его брюки из ПВХ. Они расплавились, и ему пришлось соскребать их с ног вместе с волосами».
После нескольких первых концертов «они стали более искушенными», – как сказал Дейв, и он разработал дизайн самого первого задника сцены Iron Maiden, «чем, по сути, был провод с лампочками, которые мигали и вращались вокруг названия группы. Это было похоже на рекламу дешевого отеля, я думаю, но клиентам нравилось!» Намного меньше Дейв любит рассказывать о том, как он оказался на закрытой фабрике по производству светодиодов недалеко от Поплара и удирал оттуда с парой осветительных установок. Безусловно, постыдный поступок, который, однако, придал новый смысл выражению «золотые руки».
«Вик Велла продал мне самый первый примитивный осветительный прибор, используемый нами, который он сам и сделал», – говорит Дейв, «затем он придумал свою первую машину для сухого льда. Он прикрепил детали чайника внутри котла от старого пылесоса, мы закладывали туда лед и испарения льда выходили через трубу, которая была выведена при помощи ручки от метлы. Я должен был рано вставать и идти на старый рыбный рынок в Биллингсгейте и просить несколько кусков льда. Они начали меня узнавать, так как это происходило регулярно. После этого они стали откладывать мне большие куски льда». Самой изобретательной вещью, центральной частью шоу, которое Дэйв соорудил для группы, была ужасающая маска из папье-маше, которая помещалась по середине занавеса. В ее рот он вставил воронку, через которую выходил сухой лед. Позже вместо дыма стала появляться «кровь», которая била струей из перерезанных вен во время исполнения в конце шоу песни-гимна 'Iron Maiden'.
«Мой друг учился в художественном колледже, он сделал слепок моего лица и мы использовали его для оформления задника сцены», – говорит Дейв. «Это большое, жуткое лицо! И, конечно, мы дали ему кличку, Эдди-голова (Eddie the 'Ead), из шутки, которая ходила в те времена».
Дейв Мюррей специально для нас рассказал этот анекдот: «У жены был ребенок, но он родился с одной головой, без тела. ‘Не волнуйтесь’, – сказал доктор. ‘Принесите его через пять лет, вероятно, мы подыщем для него тело’. Прошло пять лет, и вот Эдди-голова, как его называли родители, сидит на камине, и входит отец. ‘Сынок’, – говорит он, сегодня особенный день. Это твой пятый день рождения и мы приготовили тебе подарок’. ‘О, нет’, – говорит Эдди, ‘только не еще одну гребаную шляпу!’»
Дэйв Лайтc: «Самый главный момент был во время исполнения 'Iron Maiden'. Мы дожидались фразы 'See the blood flow...' и я выливал искусственную кровь, которая вытекала изо рта маски. Я соорудил это устройство из трубки старого резервуарного насоса, который был соединен с банкой с фальшивой кровью, и мы были готовы к тому отрывку песни и начинали повсюду разбрызгивать кровь, лампочки зажигались, и огни начинали вращаться. Выглядело довольно глупо, я думаю, оглядываясь назад, но никто ничего подобного не делал в тех пабах, где мы играли, поэтому мы думаю, что это была фантастика».
«Я не помню, с чьего лица был сделан слепок для той маски», – говорит Стив Харрис. «Какого-нибудь уродливого ублюдка, кто бы это ни был. Дэйв Лайтс сделал эти лампочки вокруг логотипа группы. Были подводные фонарики, и бегающие туда-сюда огоньки. Все было небольшого размера, но благодаря этому нас запоминали. Мы хотели, чтобы нас знали и не забывали. Позади маски был насос, и искусственная кровь извергалась наружу. Каждый вечер Дуги был весь в бутафорской крови! Он был блондин, и ему никогда не удавалось отмыть пятна крови! Я спрашивал его: ‘Ты уверен, что не против этого?’, но знаете, в такие моменты я думал: ‘Очень жаль, если это так’, потому что это была классная часть шоу. А он отвечал: ‘Да все нормально, забей. Это нужно для шоу’. И мы веселились над этим.
Вторая версия головы, появившаяся позже была снова сконструирована Дэйвом Лайтcом, только на этот раз маска была из стекловолокна, ее размеры были больше, появились глаза, которые светились в моменты, когда огромные облака красного дыма извергались из искривленного рта в подходящие моменты. Но если сценическое шоу постепенно развивалось в полноценное театральное зрелище, чем оно в последствии и стало, то с музыкальной точки зрения не хватало важного элемента в мозаике — второго гитариста. Какое-то время группа билась за то, чтобы найти подходящего партнера Дэйву Мюррею, но никто из них не удовлетворял поставленным условиям. «Сперва мы попробовали гитариста по имени Пол Кейрнс (Paul Cairns), которого мы называли Безумный Мак», – говорит Дуг Сэмпсон, «но это было похоже на… Я не знаю. Но этого не должно было быть. Мы знали, что он нормально справится, потому что он неплохо играл, но, когда он был на сцене, мы знали, что этого не произойдет. Наш первый концерт снова был в Бриджхаусе. Была середина зимы, и на улице был 5-дюймовый слой снега, я бы не стал никого обвинять, если б он остался дома. Но я туда пришел, а Пол еще не появился. Он ушел покупать кожаный пояс или типа того и, естественно, вернулся очень поздно, что не делает ему чести, он опоздал на свой первый концерт».
Но Кейрнса сумел задержаться более чем на 3 месяца. Его сменщик Пол Тодд (Paul Todd) не смог придти даже на один концерт. «Его не отпустила подружка», – вспоминает причину увольнения Стив Харрис. Следующим был Тони Парсонс (Tony Parsons), который присоединился к группе в сентябре 1979 и продержался немногим более двух месяцев. «Он был хорошим гитаристом, но не таким как Дэйв, который делал то же самое в 10 раз лучше», – вспоминает Стив. «Много концертов мы играли вчетвером, поскольку Дэйв был так крут, что мог многое делать в одиночку. Мы всегда хотели второго гитариста, но угодить Дэйву было очень сложно».
Раз уж они играли живьем, собирая толпы, им было по барабану, кто будет стоять на сцене по другую сторону от Дейва. Пол ДиАнно понял, что вскоре группа заключит контракт со студией звукозаписи. «Я подумал, что мы обязательно заключим контракт», – говорит Пол, «хотя бы из-за сумасшедшей реакции, которую мы имели на шоу. А шоу были действительно хороши. Мы были феноменальной концертной группой. Не думаю, что мы это понимали тогда, но мы ими были. Концерты переполнялись чистой агрессией и адреналином. Мы были ровесниками наших фанатов, это позволило собрать огромную банду. Где бы мы ни играли, куда бы не шли, они нас поддерживали».
Комментарий